Студент UNEC : Мне кричали: «Муслим, Муслим», а я был огорчен, потому что Магомаев — гений, а я — просто Аслан
Аслан Азимзаде: Мне кричали: «Муслим, Муслим», а я был огорчен, потому что Магомаев — гений, а я — просто Аслан
Этот голос — сочный, звучный, яркий, очень похожий на голос Муслима Магомаева — буквально заворожил участников одного из мероприятий Российского информационно-культурного центра.
Судя по возрасту юного вокалиста, он не был профессиональным певцом, хотя обладал таким незаурядным голосом, лившимся легко, свободно, непринужденно, так владел им, что не каждый профессионал может похвастаться таким умением, а главное, способностью эмоционально воздействовать на своих слушателей. Кто же этот «Мистер Икс», очаровавший зал своим голосом? Как давно поет, где учится? С этими и другими вопросами сразу по окончании концертной программы корреспондент «БР» обратилась к Аслану Азимзаде, как оказалось, студенту 1-го курса Азербайджанского экономического университета (UNEC).
— Аслан, ты уже сейчас поете, почти, как профессионал, а когда впервые обнаружился твой певческий талант?
— С детства, с двух-трех лет. Правда, не сам голос, а моя сверхчувствительность к музыке. Был день, когда я никак не засыпал, не помогала и колыбельная мамы, я плакал, кричал, и бабушка вдруг поставила пластинку с записью песен в исполнении Муслима Магомаева и Полада Бюльбюльоглу — любимых ее певцов. Как мне потом рассказали, я буквально мгновенно заснул. С тех пор, если я долго не засыпал, родители ставили эту запись. В семь лет они определили меня в музыкальную школу учиться игре на фортепиано, но нас обучали такой скучной музыке, что страсть к музыке у меня пропала.
— А что же это за музыка была?
— Например, грузинские народные песни. Я был еще маленьким, чтобы понимать такую музыку, поэтому первый класс окончил с тройкой. Во втором классе я стал петь в хоре, к этому времени я уже знал музыкальную литературу, понимал музыку.
— А почему вдруг в хор пошел?
— Полагается, чтобы уже с первого класса ученики пели в хоре. К тому же моя учительница по вокалу Земфира Агаева, заметив с первого класса, что у меня слух и ритмика лучше, чем у других, сказала: «Аслан, давай со второго класса начни петь в сводном хоре со старшеклассниками». И хотя я был маленький, уже участвовал в составе хора в конкурсах. В 4-м и 5-м классах я уже стал солистом сводного хора.
— А что было после конкурсов?
— Я постоянно репетировал с нашей учительницей Земфирой Агаевой. У меня начал формироваться голос, и я захотел стать вокалистом. Мне очень нравилось то, что мы пели. Например, очень красивую хоровую песню «Белая береза», Третий терцет Баха. Я обожал эту музыку и пел на немецком. Вообще, в репертуаре хора были песни на разных языках. Мы очень красивые вещи исполняли, и я видел, как прекрасна классическая музыка, это нечто другое. Мне трудно передать словами свои чувства. Я не знаю, это страсть была к их исполнению или что-то другое. Но школу я закончил с отличием не как вокалист, а как пианист, но сам себе сказал: «Бог дал мне все данные, я могу и стану вокалистом, я должен им стать».
— А когда ты впервые стал выступать для большой аудитории?
— Вскоре после окончания мной школы, в 2012 году в Баку, в кирхе, в Зале органной музыки отмечали юбилей Муслима Магомаева. Для участия в нем обратились, в частности, ко мне. Мы с ним тогда впервые вышли на сцену. Незадолго до этого я впервые услышал песню «Мелодия» Александры Пахмутовой в исполнении Муслима Магомаева, она мне очень понравилась, и я сказал организаторам концерта, что буду петь именно ее, и спел. После этого мне позвонили из Российского информационно-культурного центра и сказали, что у них также будет отмечаться юбилей Муслима Магомаева, и они хотят, чтобы я и у них исполнил эту песню. С удовольствием спел, и после этого вот уже четвертый год работаю в этом центре как солист. У меня даже по инициативе руководителя центра Валентина Петровича Денисова состоялся один сольный концерт.
В 2014 году я принял участие в московской программе «Здравствуй, Россия», в которую были приглашены и школьники из разных стран мира. В ее рамках был проведен и музыкальный конкурс, в котором победила команда из Азербайджана, в составе танцоров и певца. Для нас была организована экскурсия по «Золотому кольцу» России. В Суздале нам предоставили для выступлений большой зал, и ребята из эстонской делегации сказали: «Аслан, спой нам что-нибудь», и организаторам сказали, что если я не буду петь, они уйдут. Я спел несколько песен из репертуара Муслима Магомаева. Одну, вторую, третью… Я даже устал, когда закончил, понял, что это был настоящий сольный концерт. Второй в моей жизни. Эстонские ребята кричали: «Муслим, Муслим», а я был огорчен этим, потому что Муслим Магомаев — великий певец, гений, а я, хотя наши голоса похожи, просто Аслан.
— А что было дальше?
— Потом наше Министерство образования провело конкурс «Ана дилимизи севек, севдирек», в котором я победил и удостоился золотой медали. После этого я понял, что у меня есть шанс стать лучшим из лучших вокалистов.
— Мне кажется, что до этой победы ты не до конца верил в себя и только после поверил. Так?
— Да, я не верил. Я был очень впечатлен, что какой-то пианист удостоился золотой медали по вокалу. Я был, как во сне. Кроме того, я увидел, что я лучший вокалист, чем пианист. Но потом я поступил в Экономический университет (UNEC).
— Это после всех наград по вокалу?
— Дома мне сказали: «Ты мужчина, а голос может пропасть». Я хотел поехать учиться в Италию, но мама не пустила, ведь я у нее единственный сын, кроме того, она беспокоилась о моем будущем, хотела, чтобы я получил более надежную профессию экономиста. Я поступил на факультет «Международные экономические отношения» по специальности «Мировая экономика». Был я вокалистом, стал экономистом. У меня уже есть научная статья по экономике, но время еще покажет, кем я стану. А пока руководство университета предложило организовать третий мой сольный концерт в университете.
Я и музыку пишу. Как композитор я учился у преподавателя Бакинской музыкальной академии Пикя ханум Ахундовой, ученицы Арифа Меликова. У меня есть произведения, посвященные Сергею Рахманинову, Вагифу Мустафазаде. Есть и Вальс для виолы (альта) и фортепиано. Сейчас работаю над концертом для тара. Посмотрим, как получится.
— А как ты вдруг стал писать музыку? Как обнаружился этот твой дар? В какой день, в какую минуту?
— Вообще-то, я всегда хотел стать дирижером. Всегда. Я бы и сейчас хотел что-то дирижировать. Один раз наш руководитель хора Земфира Агаева заболела, я заменил ее и увидел, что у меня получается. После этого я спросил самого себя: а что еще я умею, кем еще я могу стать? У меня в голове постоянно звучала одна мелодия. Звучала, звучала… Я записал ее на нотную бумагу и показал своей учительнице. Она сказала, что все нормально, но мелодия скучная. Я тогда учился во втором классе музшколы и уже что-то сочинял. И вот я ждал, ждал, когда во мне зазвучит музыка. Была одна девушка, когда я ее увидел, в моей голове родилась мелодия. У меня так бывает: кого-то я увижу или дождь начнется, у меня тут же в голове зарождается мелодия.
— Эмоция возникает?
— Да, и такая мелодия идет, что я понимаю: в ней что-то есть. Я показал Пикя ханум, и она сказала: «Хорошая мелодия, давай поработаем над ней». Я посвятил эту мелодию моей подруге Нигяр Гасанлы, студентке консерватории, и она сейчас сама исполняет мое произведение. Она говорит: «Аслан, твою мелодию, кроме тебя никто не понимает».
— Ну, она же исполняет ее.
— Потому что она посвящена ей.
— А бывает так, что мелодия тебе снится во сне?
— Нет, такого не было, но у меня бывает так: идет старик, я вижу его лицо и понимаю, что он страдал, переживал… Как будто всю его жизнь вижу, чувствую эмоциональное состояние. Оно как бы «скачивается» в меня, и я пропускаю все через себя… Так во мне рождается мелодия. Композиторы — хорошие психологи, и они умеют сопереживать. А вообще, когда я сажусь за фортепиано, никогда не знаю, что сейчас сочиню. Если же знаю, значит, я не композитор. Я должен сочинить, а потом понять, что я сочинил. У меня такая философия. Процесс творчества похож на состояние транса. Дирижеры на сцене стопроцентно бывают в состоянии транса. Они ничего, кроме музыки, не чувствуют, не слышат даже аплодисменты зала. То же самое и вокалист: когда мы на сцене, мы уже в музыке. Состояние транса — это уже проявление профессионализма.
— А что за произведение, посвященное Сергею Рахманинову, ты сочинил?
— Это фантазия в ре-миноре. Я вообще из российских композиторов всегда любил Рахманинова и Шостаковича. Моя учительница по фортепиано мне говорила: «Пианист, который не любит Баха и Рахманинова, не пианист». Они всегда были для меня больше, чем композиторы, они гении, таких уже не будет.
— Аслан, тебе все же нравится учиться на экономиста?
— Да, я учусь с удовольствием, после поступления я узнал, что такое экономика. У нас очень хорошие педагоги. Они ценят талантливых людей.
— Кем же ты все-таки будешь?
— Вокало-экономистом. Это шутка. Будущее покажет.
Интервью вела
Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА